Роща молодняка <---

Берёзовая дриада уже сидела, неспешно расчёсывая волосы, и хотя она выглядела ещё бледной и слабой, Сильвана уже могла видеть, что девушка уверенно идёт на поправку, остающуюся вопросом всего нескольких дней, часть из которых уже благополучно миновала. Безо всяких проблем.
– Ну что, как мы себя чувствуем? Голова как? Прошла? Уже не кружится? – безо всяких церемоний спросила она Алессандру. Сильвана заходила проведать их ещё утром (тогда и поздоровалась), так что могла, при желании, обойтись без излишних изъявлений этикета.
«Какое, всё-таки, противное слово это «изъявление»! Чувствуется как нечто неприличное – словно личинки короедов под корой... Одно дело – принятые в лесу простые вежливость и благожелательность, другое же... Неискренние, фальшивые чувства, когда беспрерывно воркуют между собой такие, кто вовсе терпеть друг друга на самом деле не может...
Как будто они соревнуются, кто сможет оставить за собой последнее слово...»
Хвала Игдрассе, её девочки были совершенно не такие – хотя Сильвана и обращалась с ними чересчур строго, не балуя их похвалой и ласковыми словами. Ну не умела она этого. Разучилась. Поскольку жизнь – это такая-сякая штука, где есть предательства – через край, и не нужно привязываться ни к кому...
Алессандра признательно улыбнулась, заметно тронутая таким вниманием, и благодарно ответила:
– Спасибо, уже почти хорошо. Когда сижу – так совершенно не кружится, и когда иду – уже тоже. Только когда резко встаю.
Липовая дриада лежала на спине и безучастно глядела в небо, ни на что не реагируя. Руки она заложила за голову, а одну из ног закинула через согнутое колено другой, вследствие чего её светлая юбка задралась – и могло бы получиться некрасиво, не будь та настолько длинной. Сильвана поморщилась, однако решила зазря не трогать загорелые ножки. После того, как Липовую дриаду нашли без чувств неподалёку от места происшествия, она могла за один миг от состояния полной апатии перейти к состоянию столь же сильного возбуждения и начать метаться, пугаясь даже самого малейшего прикосновения. По словам присматривающей за ней Ванессы, дриады Бука, бедняжка Липовая не узнавала и не помнила никого из дриад, зачастую даже забывала, как говорить – лишь только выкрикивала или лепетала что-либо нечленораздельное – в минуты просветления обходясь только самыми простыми односложными фразами, а самое тревожное было то, что она, по всем приметам, растеряла даже самые элементарные магические навыки – в ней больше не чувствовалась Магия. С другой стороны – и Ванесса также доложила об этом Сильване – случались моменты, когда Липовая дриада позволяла проделывать с собой всё, что угодно, решительно оставаясь безучастной к происходящему, какими бы методами дриады не пытались её лечить и что бы они с ней не делали. «Это уже какой стороной сучок упадёт» – с горестным вздохом рассказывала о ней сердобольная Буковая дриада.
Логики в этом действительно не было никакой. Если бы хотя бы приблизительно определить тех дриад, которые не вызывали бы такую реакцию Липовой, ухаживать за ней и лечить её было бы намного легче – сейчас же в любой момент можно было ожидать того, что на неё опять накатит «это НЕЧТО».
Прежде она такой не была. Теперь же, хотя Липовая дриада не проявляла особой агрессии, Сильване всё ж не хотелось бы лишний раз с нею связываться – и даже находиться рядом с ней для дриады было очень неприятно, как будто бы она подсознательно пыталась оградить себя от испытываемого той ужаса.
«Опять инстинкт?» – вопросила самоё себя женщина. И тут же возразила самой себе: «Нет. Просто ощущение.»
– Алессандра, расскажи, пожалуйста, нашей гостье, что с тобой приключилось, – обратилась она к молодой дриаде. Возможно, получилось не очень удачно, однако теперь этому остроухому (или остроухой) придётся выдать свой пол, поправив либо приняв это обозначение.

– ...и вот тогда мы с Калиолем решили достать этот кристалл, – продолжала свой рассказ дриада Алессандра, подробно описав, как она вытащила неосторожного толстенького зверька из невидимой паутины, в которую он влип как муха, и что крыс рассказал ей о том, какие звуки он слышал то время, когда дриады отсутствовали в сердце Леса. – Этот кристалл оказался очень тяжёлым. Он был очень плотный, и мне чувствовалось, будто с каждым шагом он становится всё тяжелее и тяжелее. Словно наваждение какое-то! У меня в голове запутывались мысли, я ощущала беспричинное раздражение на весь белый свет... А когда я останавливалась передохнуть и отпускала кристалл – это наваждение исчезало. Тогда я ещё не понимала, что это состояние было вызвано кристаллом, а вот теперь, когда я получила достаточно времени, чтобы как следует обдумать, что со мной приключилось, я поняла...
Сильвана тоже ощущала некоторое возбуждение – однако в отличие молодой дриады великолепно понимала, чем оно было вызвано. Это был своего рода охотничий азарт, приходящий в таких случаях, когда дриада нападала на стоящий след.
«Странный кристалл... Совершенно необычный... Я была права, когда предчувствовала, что он может оказаться очень опасным...»
Поглощённая своими мыслями, Сильвана на какие-то несколько минут позабыла, что собиралась отслеживать каждую реакцию янтарноволосого существа.

После того, как назойливый и глупый шерстистый нахал был, наконец, выдворен девушкой из святая святых – дриадской поляны, где его местонахождение, мягко говоря, не приветствовалось даже тогда, когда Калиоль находился и в более вменяемом состоянии, Сильвана снова повернулась к своему гостю... гостье... – и в ее сознании наконец-то оформилась мысль о том, а действительно ли так ли уж дриадам была нужна помощь эльфов. Глядя на упорно молчащее остроухое создание, дриада-защитница оформилась в мысли, что это надменное юное существо по какой-то непонятной причине относится к дриадам недружелюбно, потому что в любом другом случае уже давно обратило бы внимание на неудобства, возникающие у дриад при обращении к нему, и представилось бы как полагается, ибо одной только рекомендации высокородного эльфийского чиновника было, мягко говоря, недостаточно. Как вообще делают все вежливые существа, чьи народы живут между собою в мире и стараются поддерживать друг друга по мере возможности. И если даже Сильвана и сомневалась сначала – мало ли какие неведомые другим народам правила этикета могут существовать в высокородном эльфийском обществе, быть может, янтарноволосому остроухому существу по должности был положен обет молчания – то теперь, после того, как простодушная Березовая дриада, несмотря на все свое воспитание, не могла скрыть неловкости всякий раз, когда обращалась в своем рассказе к эльфийскому посланнику, и с видимым облегчением, закончив свой рассказ, покинула их общество, предпочтя возиться с мерзким мохнатым паршивцем, которого и в руки-то было взять противно, тут уже любой мог бы догадаться, что его поведение вызывает неудобства, и, уж если он не может говорить, то хотя бы взглядом показать, что чувствует себя неловко и готов исправиться. В конце концов, от него же не требовалось называть свое настоящее имя, только лишь дать понять, как к нему обращаться. Настоящее же поведение остроухого существа свидетельствовало о высокомерии и неуважении – а раз так, то дриада уже сделала все от нее зависящее, чтобы предупредить эльфийских соседей об опасности (по возможности не раскрывая при этом излишнюю, либо составляющую собственную тайну дриад, или же вообще просто не относящуюся к этому делу информацию), и раз если уж разговаривающий с Сильваной эльфийский вельможа выбрал именно такого выказывающего более чем наплевательское поведение посланника, то тогда какой может быть с нее и вообще с других дриад спрос. Свой моральный долг по поддержанию добрососедских отношений она сделала, и тогда если уж по халатности остроухих проблемы начнутся в их части леса, недовольство богини (если до того – о, Ххранительница Игдрасса! – вообще дойдет дело) опустится на самих эльфов, неправильно воспитывающих свое подрастающее поколение.
– Это все, что я хотела бы вам показать, – коротко и сухо сказала дриада, подытоживая рассказ Алессандры. – Если у вас больше нет вопросов, – Сильвана не упустила случая подколоть остроухого, специально выделив интонацией слово «больше», потому что существо вообще никаких вопросов не задавало, и дриада таким образом показывала, что сейчас у него остался последний шанс на удовлетворение собственного любопытства, – то тогда я провожу вас к вашему сюзерену. Как вы, вероятно, поняли из рассказа – наши леса нынче небезопасны.

Дриада все больше и больше разочаровывалась в остроухих соседях, определённо запустивших проблему воспитания подрастающего поколения. Конечно, когда дети появляются так редко, как у эльфов – то, само собой, начинаешь ценить их выше и не выгоняешь их зимой на мороз из-за крохотного расхождения в жизненных позициях. Только молодые дриады появлялись навряд ли чаще – однако более старшие дриады не стремились потакать их малейшим капризам, а, наоборот, стремились обучить свою молодежь мирному существованию в лесном сообществе. У любого члена сообщества есть свои собственные права, определяемые его положением в обществе и функцией, которую тот выполняет. Однако точно так же есть и обязанности – и обязанностью Сильваны было не давать своих молодых дриад в обиду первому встречному.
Заметив и правильно – хочется понадеяться, правильно – истолковав жесты и выражение лица бесстыдного остроухого – «Что, язык проглотил? Даже ни одного слова не стараешься мне сказать, паскудник?» – который в этот момент упал в ее мнении ниже подножного мха, Сильвана, словно каменная скала, словно ствол гигантского дуба, уперев руки в боки, встала между остроухим охальником и так и не пришедшей в себя дриадой.
– Не смей даже думать об этом! Наша девочка останется здесь, – резко и уверенно в себе, словно отрезала, отказала она эльфийскому посланнику. – Ты всё слышал? Ума хватило понять, что здесь творится, какая беда угрожает миру, пока вы сидите ровно на своих плоских задах, обжираетесь своими эльфийскими пирогами и соревнуетесь в сложении километровых сонетов первому попавшемуся на пути цветку, и даже не почешетесь, когда на весь наш мир надвигается опасность? А теперь иди и доложи обо всем королеве, или я буду жаловаться, что ты и твой начальственный родич не выполняете своих обязанностей.